Как Главархитектура Подмосковья жульничает с озеленением в генпланах

Напомню, что сейчас в Московской области повсеместно выносятся на публичные слушания и утверждаются генеральные планы. Проблема в том, что один из негласных принципов деятельности российских госслужащих приписывается еще Бенито Муссолини: «друзьям — все, врагам — закон». То есть, если для очередного девелопера, занятого впихиванием жилых домов и деловых центров, генплан — бумажка, то для жителей, которые будут общаться с теми же чиновниками, это уже бумага, точнее — документ. На него будут ссылаться, обосновывая, почему жить в непригодных условиях нормально и допустимо. При ближайшем рассмотрении генплана Химок видно, что задел для того общения уже создан.

Полагаю, что такие же уловки вкручены в каждый генплан региона — разрабатывала-то их одна и та же контора, Главархитектура Московской области.

Важнейший показатель развития поселения — состояние природного каркаса. За удобство городской жизни мы платим огромным количеством вредных факторов, к которым человеческий организм просто не приспособлен: микроскопическая пыль и ядовитые вещества в воздухе, шум и вибрация. Наконец, играет роль даже банальный недостаток видимой глазом природной среды — в Европе это понятие называют «зеленой атмосферой», или ощущением Природы. Как оказалось, если человек бОльшую часть своей жизни проводит в среде с недостаточной «зеленой атмосферой» - развиваются психические и нервные расстройства. Город — источник множества вредных факторов воздействия, но среди всех (подчеркиваю — всех) остальных элементов городской среды только один создает условия для здоровой жизни: это как раз-таки природный каркас. Когда говорят о природном каркасе, то речь идет и о незапечатанных (то есть не закрытых искусственным покрытием) почвах, и о водных объектах, но чаще всего — и обоснованно — о так называемом «зеленом фонде» города, то есть, совокупности всех территорий, где есть хоть какая-то растительность, от полосы газона вдоль шоссе до городского леса.

Но понятно, что для коррумпированного, да и не наделенного, если уж на то пошло, ни умом, ни совестью госслужащего зеленый фонд города — это практически бизнес-актив. В их новоязе для всех таких территорий есть другое название: неосвоенные территории. Налетай и бери. При этом те же чиновники сталкиваются с неразрешимой задачей: застройка уплотняется, доля запечатанных почв растет, зеленый фонд сокращается, а хорошие показатели как-то нужно выдавать. Не удивительно потому, что чиновничество, радетели о благах российского народа, изобрело тысячу и один способ добывать благоприятную статистику буквально из ничего. Самый известный пример - «Новая Москва». Была Москва лужковская, с ее точечной застройкой, с ее душным воздухом и асфальтом вместо травы. Присоединили огромный кусок подмосковных лесов, заботливо оставив в области прилегающие к ним поселения, и что вышло? Правильно, Москва собянинская, где средняя температура по больнице … в смысле, процент озеленения... хороший, плотность населения в среднем такая, что можно строить и строить. А в реальности что к лучшему изменилось? Ничего. По тем же соображениям любят включать в границы населенных пунктов леса — тут двойная выгода жуликам, и статистика лучше, и лес из государственного становится «городским», то есть теряет всякий охранный статус и юридическое закрепление. Становится из госимущества той же «неосвоенной территорией в границах земель поселений». Это почти дословная цитата.

Однако, городские леса, как и «неосвоенные территории», в Москве и ближайшем Подмосковье уже закончились. Из-за этого приведенные выше уловки не работают, а статистику давать надо. Посмотрев на химкинский проект генплана, я увидел, как минимум, два приема, которые активно применили жулики из областного правительства.

Прием первый: озелененные И благоустроенные территории.

«Благоустройство» в среде градозащитников уже стало мемом. Дело в том, что даже с точки зрения, например, закона Московской области «О благоустройстве», это понятие не имеет никакого отношения к таким вещам, как здоровая среда, стабильная среда и устойчивое развитие. Эти показатели в расчет не берутся и не оцениваются. Совсем. Учитывается другое: количество освоенных средств и внешняя опрятность. Типичный вид «благоустройства» (выдающийся российский ученый Борис Леонтьевич Самойлов его называет более обоснованно - «вредоустройством») это взять какой-нибудь кусок нормальной природной территории, вырубить весь подлесок, выкосить всю траву, проредить деревья, проложить дорожки, поставить пару-тройку зданий для «обслуживания отдыха» и еще столько же — для банальных коммерческих нужд, чтоб брать мзду с предпринимателей за возможность приторговывать в городском парке. Вот вам два примера.

Это — парк «Дубки» в Новых Химках, точнее, это бывшие земельные участки под застройку, которые только в прошлом году вошли в состав парка после десяти лет борьбы местного партизанского движения. Власти как раз обдумывают планы их благоустройства.

А вот — площадь в парке имени Толстого в Старых Химках, получившего недавно премию «Лучший парк Подмосковья».

Другой, еще более одиозный пример, это благоустройство скандально известного торгового центра на Юбилейном проспекте, о котором я подробно писал вот здесь именно в этом контексте.

Вообще, надо сказать, что сама формулировка «озелененных и благоустроенных» - это по оговорочка Фрейду. Даже автор этого маразма понимает, что понятия разные. К примеру, фраза «собаки и кошки» с точки зрения логики нормальна, а вот «собаки и мопсы», «собаки и корги» и т.п. - это чушь, ведь одно включает в другое. Точно также, если какой-нибудь остряк, как в анекдоте, пишет «погибло сто человек и пятьдесят юристов», то юристов за людей он не считает. Вот и тут: озеленение и благоустройство — понятия разные, и "благоустроенные" территории к озелененным, получается, уже не относятся.

Вопрос состояния окружающей среды и здоровья людей очень подробно разобран в труде «Окружающая среда и здоровье москвичей» академика Алексея Владимировича Яблокова (светлая ему память).

Чтобы проверить, можно ли ставить «благоустроенные» территории в один функциональный ряд с озелененными, пройдемся по экологической эффективности «благоустроенных территорий» по нескольким параметрам.

Очистка атмосферного воздуха. Пыль — один из главных бичей здоровья горожан. Не обычная, домашняя пыль, какой полно под диваном, а пыль мелкодисперсная, в которой преобладают (85% и более) частицы размером до 1 микрона. Такая пыль опасна тем, что она не задерживается верхними дыхательными путями, а оседает в легких, и более того, способна проникать в кровь. Жутчайший канцероген, она образуется, как побочный эффект промышленности и, как ни печально, как побочный эффект самых обыкновенных дорог: потоки машин колесами перетирают пыль до тончайших фракций, отправляя их в воздух. Сюда же добавляем сажу и копоть от работы двигателя, да и самую обыкновенную пыль, которая тоже не сказать, чтобы очень полезна. В свое время эту проблему понимали и вдоль дорог высаживали плотной грядой кустарники и деревья. Рекордсмен тут — тополь, поскольку у него клейкая широкая листва, да к тому же большие и пышные кроны... если, конечно, их не кронируют «благоустроители». Подробнее о кронировании и его опасности для автомобилистов и пешеходов — в этом материале, а нам сейчас важно другое: нормальное, человеческое озеленение в той или иной степени справляется с этой проблемой. А сколько пыли уловит и задержит тротуарная плитка? Асфальт? Торговый киоск? Фонарный столб?

Вопрос риторический.

Тяжелые металлы. Тоже «плата» за промышленность и городские удобства. Все то же автомобильное топливо, различные промышленные химсоставы, даже банальная газетная бумага, батарейки и лампы «дневного света» — все, попадая в почву, снабжает ее веществами, контакт с которыми (в виде аэрозолей, поднимающихся с пылью и испарениями) чреват для горожан многими каверзами жизни, из которых не последняя, опять же, рак, а также всевозможные почечные и неврологические недуги. Растения имеют свойство вытягивать тяжелые металлы из почвы, банально вбирая их в себя — как сигаретный фильтр, который задерживает на себе часть смол из дыма. Здесь внезапным «героем дня» стал всем знакомый одуванчик. Если не верите — вот патент на способ очистки почв от тяжелых металлов одуванчиками, убедитесь сами.

Снова риторический вопрос: сколько тяжелых металлов вбирает в себя асфальт, плитка и прочее благоустройство? Ответ: не только не вбирает, а порой еще и привносит.

Температурный режим. Существует такое важное для профессионального городского планирования понятие, как альбедо — коэффициент отражения солнечных лучей. Из-за преобладания в городе поверхностей, поглощающих тепло, в теплое время года возникает то, что называется «эффектом теплового острова»: столбом перегретого воздуха, который зависает над городом. Такие «столбы» оборачиваются для людей проблемами легочного и сердечно-сосудистого характера.

Мера борьбы, опять же, одна: распределенный по городу равномерной и крепкой сетью зеленый фонд, поскольку растения имеют свойство на жаре испарять влагу и создавать тень, не давая даже запечатанным почвам перегреваться. Естественно, «заблагоустроенные» пространства такими свойствами не обладают. Более того — даже обыкновенная стрижка газона (скорее бритье «под ноль»), которое городские службы искренне считают полезной и правильной мерой, приводит к пересыханию почвы и развеиванию плодородного слоя ветрами, которые в лишенной деревьев среде гуляют гораздо сильнее, чем это нормально для нашей климатической зоны.

Если говорить более глобально, что в Московском регионе именно из-за вот таких ненормальных изменений ландшафта - застроек и «благоустройств» - отмечено локальное изменение климата (наложенное, к тому же, на процесс глобальных климатических изменений - ред.). Фактически, Москва и Подмосковье по основным показателям уже лесостепь, а где-то и степь вовсе. Последствия, во-первых, в массовой гибели не приспособленных к степным условиям растений (первой «пала» ель, для которой Подмосковье всегда было южной границей ареала), во-вторых, в столь неприятных и опасных для горожан перепадах погоды: частых внезапных ураганах и перепадов температур зимой с -25 до -8. Каждый раз в такие дни сбивается с ног «скорая помощь».

Шумовая и вибрационная нагрузка. Можете прямо сейчас провести простой эксперимент. Вспомните, какое первое ощущение бывает у жителя города, приезжающего за город — в деревню ли, или в поход — после долгого пребывания в «бетонный джунглях». Это звенящее, шокирующее чувство тишины. Тихо ли на самом деле? Едва ли. Ветер, птицы, те же сверчки и кузнечики, даже журчание реки — все это тоже шум! Но организм его воспринимает, как тишину. Причина простая: миллионы лет эволюции выработали у человека инстинктивное понимание того, что является «фоновым шумом», а что — звуком, на который надо обращать внимание. Ветер шумит — это «тишина», нет звука. Залаяла собака — и мы тут же вырвали этот звук из фона. Собака подает сигнал. Это уже не фон.

В городе мы сталкиваемся с шумами, которые наш организм не внес (и не факт, что когда-нибудь внесет) в категорию «фонового шума»: едут машины, громко говорят люди, играет музыка, звонят сигнализации, летят самолеты и вертолеты. Мы можем за несколько лет привыкнуть не обращать внимания на эти звуки, но организм каждый раз будет отвлекаться и «навострять уши». Поэтому если вам кажется, что город вызывает чувство утомления даже от ничего не делания... вам не кажется. Просто мы привыкли не отвлекаться на городской шум и едва различимую дрожь от поездов, машин, метро, фабрик — а вот организм постоянно получает сигналы, которые приучен не игнорировать. Возникает постоянное напряжения и перегрузки, вплоть до расстройства, называемого «шумовым опьянением». Подробнее: "Экологическая безопасность человека" (учебный практикум), М. 1998 г. стр. 125

Думаю, не стоит уже пояснять, что "благоустройство" не только не способствует снижению шумовой нагрузки, но часто и добавляет ее, если речь идет о развлекательных объектах или отлично отражающих звук поверхностях запечатанных почв... Впрочем, вернемся назад - к козням наших чиновников.

Прием второй: Смешанные зоны.

Не так давно я публиковал о доклад о характерной методике современного российского девелопмента - «гибридной застройке». Берут наглую, противоречащую всем нормам строительную задумку, перекрашивают под нечто социальное и полезное, не меняя сути. Дескать в проекте совмещаются и интересы хищного бизнеса, и нужды мирного населения — чтобы «и волки сыты, и овцы целы». На практике получается иначе: как только доходит до стройки, карета превращается в тыкву и от социальной пользы не остается и следы. В общем, почитайте сами.

Смешанные зоны, которые так полюбили стряпчие генпланов, это та самая гибридная застройка на планировочном уровне. Как вам, к примеру, Р-7, смешанная рекреационно-жилая зона? Звучит хорошо, а на деле установлены параметры: зеленых насаждений не более 50%. То есть, половина и меньше. Ноль процентов и минус сто процентов (как планирует концерн «Крост», для которого установили эту смешанную зону) — тоже «норма», как в известном гадком анекдоте.

Любые «смешанные» зоны в проекте — это, на самом деле, «дырки». Моль поела карту, коррупционная. В переводе с жульнического на русский «смешанная зона» означает либо «еще не решили», либо «хотим одно, но рисуем другое». Ибо не доводят такие смеси кислого с длинным до добра, и процент таких «смешанных» зон смело можно называть коэффициентом растяпства, с которым выполнен проект. Это и честнее, и по существу.

А есть ли нормальные, более достоверные способы включения природного каркаса в структуру планировки города?

На самом деле, да. Современная норма 50 кв. метров на человека, как справедливо замечает эколог-урбанист Александр Водяник — это фикция, причем о фиктивности этой «нормы» хорошо знали еще в 70-е годы.

Реально важна не площадь зеленый насаждений, а объем экологически эффективной биомассы. В этом деле хорош широко применяемый в приличных странах показатель NDVI, Normalized Difference Vegetation Index - нормализованный относительный индекс растительности, причем, как замечает, опять-таки, Водяник, при современных технических средствах оно высчитывается довольно легко путем сравнения спутниковой съемки.

Почему вместо добросовестных расчетов необходимой структуры озеленения с учетом NDVI используются бюрократические уловки, понять нетрудно:

Во-первых, это никому из «эффективных менеджеров» не нужно, поскольку встретить среди них человека с пониманием экологических проблем хотя бы на уровне средней школы довольно тяжело. Отсюда, кстати, и феномен того, что даже вполне искренние попытки «проявить заботу об экологии» кончаются постыдной ерундой вроде субботников по уборке листве или «благоустройства» природных территорий, о котором — по опыту происходящего сейчас «благоустройства» Серебряного бора — написал очень сильный материал экоактивист Сергей Менжерицкий.

Во-вторых, как говорилось, NDVI – показатель достаточно объективный. Его невозможно фальсифицировать «смешанными зонами» и «благоустройством».

Хорошая новость в том, что знание проблемы — первый шаг на пути ее решения. Необходимо на всех площадках обращать внимание на эти лукавые выверты Главархитектуры, рассказывать об этом людям и предупреждать: принятие генпланов с «озеленными и благоустроенными» и «смешанными» зонами это, по сути, убийство, поскольку за художества воробьевских ставленников жители Московского региона будут платить своим здоровьем и жизнью.