Природа Ольхона пытается выжить

Остров Ольхон летом 2017 года предоставил «экологические услуги» (эвфемизм Минприроды, обозначающий губительный для заповедной природы туристический пресс) беспрецедентно большому количеству туристов.

Как это нашествие пережила ольхонская природа? Картина вырисовывается неоднозначная.

Хуже всего ситуация на побережье Хужирского залива. Уникальный природный участок сочетает дюну и пляж из белого кварцевого песка, мелководные озерца и единственный на острове сырой луг. Здесь растут краснокнижные растения, гнездятся водно-болотные птицы, а с середины июля по начало октября останавливаются для отдыха и кормежки стаи мигрирующих куликов. Но уже в течение ряда лет местная растительность, вместе с птичьими гнездами, активно уничтожалась колесами квадроциклов и джипов.

С 2016 года этот процесс резко усилился. После огораживания Сарайского залива туристы, не признающие пляжного отдыха без собственной машины «под боком», переместились именно сюда. Причем не только на внедорожниках, но и на городских иномарках. Из-за аномально низкого уровня Байкала озерца высохли, и теперь ничто не мешает ездить по лугу.

Уток и куликов здесь больше нет, растительность дюны уничтожена примерно на 90-95%. Особую ценность представляла самая крупная, из трех сохранившихся на Ольхоне, популяция краснокнижного растения – черепоплодника щетинистоватого (реликт средиземноморской флоры). В августе 2013 года мы насчитали здесь 6117 его экземпляров. В июле 2017 года их оставалось примерно 200-300. Дюна сейчас представляет собой наезженную дорогу, лишь по её краям еще уцелело немного растений.

Берег Хужирского залива.

Последнее уцелевшее «скопление» черепоплодника.

Единственная надежда на спасение этого уникального участка – строительство такого же ограждения, как на Сарайском пляже (но раза в три короче). Часто слышу возмущенные реплики: «все, что нуждается на Ольхоне в охране, не огородить». А «все» и не нужно! Такие ограды на острове необходимы лишь в двух вышеназванных заливах. Если не поторопиться – берег Хужирского залива превратится в безжизненную пустыню. Однако вместо реализации этого актуальнейшего проекта ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» сейчас возводит дорогостоящую «кольцевую тропу» на Сарайском заливе.

Нынешнему руководству заповедной системы комфорт туристов несравненно важнее, чем охрана природы.

На косе, отделяющей оз. Ханхой от Байкала, находится вторая по значимости популяция черепоплодника. Для защиты ценного природного уголка от колес автотранспорта в 2015 году было построено ограждение. Но из-за низкого уровня Байкала его можно объехать. Что и происходило два последних года. Хотя промежуток не так уж трудно перекрыть крупными камнями, как это и сделано со стороны озера.

Ограждение со стороны Байкала сейчас не доходит до воды.

Свежие следы колес.

Проехались по черепоплоднику. Ханхойская коса.

Подъезд к важнейшему туристическому объекту Ольхона – мысу Хобой – до сих пор толком не перекрыт.

Мыс Хобой.

Его ограда рассчитана на сознательных водителей и состоит из череды редких столбиков.

Дороги перед м. Хобой уже несколько лет заграждены вот таким образом.

И вот так.

Однако, судя по следам, здесь преобладают несознательные водители.

Нынешней осенью недалеко от Хобоя, скорее всего, появится еще одно место «притяжения» туристов – скульптура Даши Намдакова «Хранитель Байкала». Вопреки природоохранному режиму и зонированию национального парка, а также мнению значительной части жителей Ольхона.

Минуя «низовые» звенья, разрешение на установку скульптуры в еще нетронутом уголке Ольхона «продавливают» непосредственно в Минприроды.

Надо сказать, что природоохранный эффект огораживания особенно наглядно проявился именно этим летом. Регулярные дожди очень благоприятно сказались на растительности. Обычно уже к середине лета ольхонские степи желтеют, но в 2017 году они выглядели иначе.

Степи зеленели как на юге острова

Так и на севере.

Даже степные участки, казавшиеся безвозвратно погибшими, возродились там, где их оградили от колес. Яркий пример – вершина холма перед мысом Бурхан (п. Хужир). Она была огорожена еще несколько лет назад, но зеленой стала только сейчас.

Более 10 лет участок перед м. Бурхан покрывала безжизненная глина. Траву уничтожили колеса, почву смыли дожди. Июль 2016 г.

Это же место в 2017 г.

Большинство саженцев, посаженных здесь в 2016 г., прижилось.

На защищенных от автотранспорта песках Сарайского залива тоже появилась давно утерянная растительность.

Сарайский пляж. Многие годы примыкающие к берегу пески были голы и безжизненны, но в 2017 г. их закрепили травы.

В 2014 году здесь было найдено несколько чудом сохранившихся экземпляров черепоплодника. Его семена могут многие годы «дремать» в песке. В этом году они «проснулись». Я наткнулся на еще 3 молодых (взошли в том году) экземпляра, примерно в 1 км от места находки 2014 года.

Пока травяной покров восстановился еще далеко не на всех сарайских песках.

Уникальные деревья на берегу Улан-Хушинкого залива из года в год окружали палатки туристов. Уже второй год они отдыхают от назойливых гостей.

Дерево «Торжество жизни».

Какова вокруг него была ситуация в 2011 году, можно увидеть здесь.

Высохшее еще в 2015 году озеро Шара-Нур дожди пока не возродили. Но в его центре хотя бы появилась большая лужа, привлекающая куликов и чаек.

Оз. Шара-Нур.

Что касается водоросли спирогиры – ольхонские мелководья она еще не заполонила. В отличии от материкового берега пролива Ольхонские Ворота.

«Залежи» спирогиры на пляже в п. Сахюрта.

Самую серьезную тревогу вызывает процесс усыхания сосновых лесов. Я впервые обратил внимание на это явление (и поразился его масштабам) в 2016 г.

Усыхающие сосняки.

На лесном форуме Гринпис Алексей Ярошенко, руководитель лесного отдела Гринпис России, пишет: «В лесах Белоруссии и Украины наблюдается массовое усыхание сосны в результате развития комплекса стволовых вредителей, главным образом вершинного короеда (Ips acuminatus Gyll.). Сведения о масштабах и динамике усыхания пока неполны и несколько противоречивы, но уже ясно, что усыхание приобрело катастрофические масштабы. Вершинный короед, как и короед-типограф - коренной обитатель хвойных лесов Евразии (только, в отличие от типографа, сосновых); вспышка его численности связана не с заносом вредителя на ранее свободные от него территории, а с появлением условий, способствующих его массовому размножению. Условия эти состоят в первую очередь в ослаблении сосновых насаждений в результате сильных и продолжительных засух последних лет, а также в мягких зимах, способствующих выживанию основной части вредителей».

Может быть, этот (или сходный) фактор объясняет и ситуацию на Ольхоне? Необходимы лесопатологические исследования. Кстати, в 1996 году в штате Прибайкальского национального парка состоял лесопатолог. Сейчас, вероятно, таких специалистов нет ни в одном нац. парке РФ. Да и как может быть иначе, если во главу всего ставить «развитие познавательного туризма»?

По «линии» животного мира порадовали встречи выводков глухаря, бородатой куропатки. Именно там, где они наблюдались и 20 лет назад, но отсутствовали в последние несколько лет.

Большой баклан вернулся на Байкал после 40- летнего отсутствия.

Численность даурской галки в предбайкальских лесостепях почти повсеместно снизилась. Но на Ольхоне она по прежнему многочисленна.

Обилие всех видов хищных птиц на острове за 20 лет резко сократилось. Например, вдоль Сарайского пляжа раньше гнездились 2 пары мелких соколов-чеглоков. Они давно исчезли, но одна пара еще живет у Хужирского залива. Вероятно, именно один из ее членов нынче попал в беду. 28 июля едва живого чеглока в п. Хужир подобрал немецкий турист и передал хозяину ближайшего дома – Петру Немому.

Птица скорее всего ударилась об оконное стекло, внешних повреждений не имела. Сокол провел у Петра в клетке 1,5 суток, пришел в себя. 30 июля мы его выпустили. Надеюсь, он смог вернуться к прежней жизни.

Чеглок в момент выпуска.

Еще 30-40 лет назад Ольхон давал приют беспрецедентному для Северной Азии обилию орлов. Но в последние годы сохранялась лишь единственная пара беркутов. За гнездовым участком которой я наблюдаю с 1981 года. В 2017 году гнездо этой пары оказалось в поле зрения сотрудников «Заповедного Прибайкалья». Что меня тревожит (см. комментарии).

В целом, «экологические итоги» 2017 года дают повод для сдержанного оптимизма. Усилия по сохранению природы Ольхона, предпринимаемые главным образом активистами, приносят реальные результаты. Но основную роль должны играть структуры, официально отвечающие за состояние острова. Нынешнее давление со стороны туризма столь сильно, что требуют широкомасштабных природоохранных мер.